Оценка цитотоксичности фуллеренола С60(OH)22-24 в отношении NK-клеток периферической крови человека in vitro
- Авторы: Тимганова В.П.1, Бочкова М.С.1,2, Усанина Д.И.1,2, Долгих М.Д.1,2, Лазарев С.С.1, Раев М.Б.1,2, Заморина С.А.1,2
-
Учреждения:
- Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук
- Пермский государственный национальный исследовательский университет
- Выпуск: Том 28, № 3 (2025)
- Страницы: 533-540
- Раздел: КРАТКИЕ СООБЩЕНИЯ
- Дата подачи: 23.03.2025
- Дата принятия к публикации: 25.05.2025
- Дата публикации: 18.09.2025
- URL: https://rusimmun.ru/jour/article/view/17126
- DOI: https://doi.org/10.46235/1028-7221-17126-COF
- ID: 17126
Цитировать
Полный текст
Аннотация
Полигидроксилированные фуллерены (фуллеренолы) С60(ОН)n являются наиболее перспективными аллотропами углерода благодаря гидрофильности, стабильности и низкой токсичности. В то же время NK-клетки, ключевые клетки противовирусного и противоопухолевого иммунного ответа, практически не изучены как мишень для наночастиц фуллеренола. Целью исследования являлась оценка иммуносовместимости гидроксилированного фуллеренола C60(ОН)22-24 с СD3-CD56+NK-клетками периферической крови человека, а также исследование интернализации наночастиц в клетки. Исследования были проведены на мононуклеарных клетках периферической крови здоровых доноров (n = 4). В экспериментах использовали фуллеренол (MST-WS60-Bio (fullerenol C60(OH)24 99,99%, МСТ-Нано, Россия; размер кластеров ~130 нм) в концентрациях 200, 100, 50, 25, 12,5, 5, 2,5, 0,5 и 0,25 мкг/мл. Контролем служили лунки без добавления наночастиц. Клетки инкубировали в присутствии фуллеренола в течение 24, 48 и 72 часов в условиях 5% СO2 и 37 °C. Оценивали жизнеспособность NK-клеток (СD3-CD56+), а также адгезию/интернализацию фуллеренола в клетки с применением проточной цитометрии. Установлено, что наночастицы фуллеренола в концентрациях 0,2-200 мкг/мл не обладают цитотоксичностью в отношении NK-клеток в изучаемые сроки наблюдения (24, 48, 72 ч). Так, не выявлено статистически значимого уменьшения процента и абсолютного количества живых NK-клеток в 24-, 48-, 72-часовых культурах с фуллеренолом. Показано, что NK-клетки не демонстрируют адгезию/интернализацию наночастиц фуллеренола в низких концентрациях – 0,25-50 мкг/мл во все периоды наблюдения (24, 48, 72 ч), однако высокие концентрации фуллеренола были зафиксированы внутри NK-клеток на 48 и 72 ч наблюдения. Установлено, что на 72 ч наблюдения ~10% NK-клеток адгезировали/интернализировали фуллеренол в концентрации 100 мкг/мл и 50% NK-клеток адгезировали/интернализировали фуллеренол в концентрации 200 мкг/мл. Таким образом, впервые показано, что NK-клетки адгезируют/интернализуют фуллеренол в больших концентрациях (100 и 200 мкг/мл), причем процент фуллеренол (PC7)-позитивных клеток возрастает с увеличением продолжительности культивирования и увеличением концентрации наночастиц. Фуллеренол также не оказывал цитотоксического действия на изучаемую субпопуляцию клеток.
Полный текст
Введение
Полигидроксилированные фуллерены (фуллеренолы) С60(ОН)n являются наиболее перспективными аллотропами углерода. Нанометровый размер, большое отношение площади поверхности к объему, способность проникать через клеточные мембраны, адаптивная поверхность, которую можно легко модифицировать различными функциональными группами, высвобождение лекарств, высокая физическая стабильность в биологических средах, способность удалять свободные радикалы, магнитные и оптические свойства делают наночастицы фуллеренола желанными кандидатами для различных биомедицинских приложений [14]. Благодаря легкой функционализации, фуллеренолы могут применяться для доставки в клетку лекарств и генетических векторов, а также в качестве адъювантов вакцин [1, 11].
Использование наноразмерных соединений углерода в биомедицинских разработках является «вызовом» иммунной системе, ранее не сталкивающейся с подобными объектами. Однако исследования цитотоксичности фуллерена и его производных противоречивы: в ряде случаев фуллерен и его производные не влияют на жизнеспособность человеческих лейкоцитов, моноцитов и макрофагов in vivo, но в то же время наночастицы фуллеренола способны стимулировать функциональную активность макрофагов [16].
На данный момент нет информации о том, как наночастицы фуллеренола взаимодействуют с NK-клетками. NK-клетки – это лимфоидные цитотоксические клетки врожденного иммунитета, которые циркулируют в организме, представляя собой первую линию защиты от опухолевых и инфекционных заболеваний. Цитотоксические способности NK-клеток реализуются через лизис клеток-мишеней путем секреции цитолитических гранул гранзима и перфорина либо путем индукции апоптоза через TRAIL и FASL [7]. Помимо этого, натуральные киллеры способны секретировать большое количество цитокинов и хемокинов, в том числе IFNγ, TNFα, GM-CSF и CCL5, модулируя адаптивный иммунный ответ [12].
Взаимодействие NK-клеток с наночастицами, как правило, изучается в контексте их противоопухолевого потенциала. Однако реакция NK-клеток на сами наночастицы, таким образом, остается без внимания. В немногочисленных работах отмечается способность NK-клеток интернализировать наноматериалы: нанозвезды, а также частицы, покрытые ПЭГом и глюкозой [10, 15]. При этом наночастицы способны индуцировать дегрануляцию NK-клеток: такой эффект обнаружен при использовании частиц оксида графена и оксида железа [13]. Однако интернализация не всегда ведет к высвобождению содержимого гранул [4]. Таким образом, NK-клетки по-разному реагируют на присутствие наночастиц, в зависимости от множества факторов.
Целью исследования являлась оценка иммуносовместимости наночастиц гидроксилированного фуллеренола (C60(ОН)22-24) с NK-клетками периферической крови человека в условиях in vitro. Для достижения поставленной цели, изучалась жизнеспособность NK-клеток после взаимодействия с наночастицами C60(ОН)22-24, а также адгезия/интернализация наночастиц в клетки.
Материалы и методы
Характеристика используемого в работе фуллеренола C60(OH)22-24
В работе использовли фуллеренол (MST-WS60-Bio (fullerenol C60(OH)24 99,99%), МСТ-Нано, Россия.
Физико-химическая характеристика фуллеренола была проведена в ИТХ УрО РАН (г. Пермь) к.т.н. Кисельковым Д.М. ИК-спектр подтвердил, что спектральные линии соответствуют полигидроксилированным фуллеренам, ТГМ/ДСК анализ показал, что распад фуллеренола происходит в интервале 70-830 °C, электронный спектр водного раствора продемонстрировал отсутствие непрореагировавшего исходного фуллерена в исследуемом образце. Анализ спектров методом ЯМР 1H, 13C показал отсутствие органических примесей.
Рабочая суспензия фуллеренола (при концентрации 10 мг/мл) имела монодисперсный характер со средним размером агрегатов 130 нм, дзета-потенциал равен 34,44 мВ.
Количественное содержание эндотоксина в растворе фуллеренола оценивали с помощью LAL-теста (Chromogenic Endotoxin Quant Kit (Thermo Scientific, США)). Установлено, что при низких концентрациях стандарта эндотоксина (0,01-0,1 EU/мл) было обнаружено менее 0,01 EU/мл (0,006 EU/мл) эндотоксина в образцах фуллеренола, что соответствует общепринятым рекомендациям [8].
Объекты исследования
Исследование проводили в соответствии с Хельсинкской декларацией ВМА 2000 г. и протоколом Конвенции Совета Европы о правах человека и биомедицине 1999 г., на работу с образцами периферической крови было получено разрешение этического комитета ИЭГМ УрО РАН (IRB00010009) от 22.05.2024. У всех пациентов было получено информированное согласие. В работе использовали гепаринизированную кровь условно здоровых доноров (n = 4, возраст 18-25 лет). Мононуклеары выделяли центрифугированием в градиенте плотности фиколла-верографина (1,077 г/см3). Клетки культивировали в концентрации 1 × 106 кл/мл.
Дизайн исследования
Выделенные мононуклеарные клетки крови по 200 тыс. вносили в лунки 96-луночного планшета, после чего добавляли фуллеренол до конечных концентраций 200, 100, 50, 25, 12,5, 5, 2,5, 0,5 и 0,25 мкг/мл. Контролем служили лунки без добавления наночастиц. Клетки инкубировали в присутствии фуллеренола в течение 24, 48 и 72 часов во влажной атмосфере CO2-инкубатора (5% СO2, 37 °C).
По окончании инкубации клетки окрашивали антителами к поверхностному маркеру NK-клеток CD 56-AF700 (Biotechne, США), и к поверхностному маркеру Т-клеток СD 3-PerCP (Miltenyi Biotech, Германия). Жизнеспособность клеток оценивали, применяя краситель Zombie Aqua (ZA) (BioLegend, США). Результаты представляли в процентах живых ZA-клеток в целевой субпопуляции CD3-CD56+. Дополнительно оценивали абсолютное количество живых клеток в целевой популяции. Дизайн нашего исследования не позволяет разделить процессы адгезии и интернализации наночастиц, поэтому мы используем термин «адгезия/интернализация». Адгезию/интернализацию наночастиц фуллеренола оценивали по интенсивности аутофлуоресценции клеток в канале PC7 (λex = 488 нм; полосовой фильтр: 780/60 нм). Результаты выражали в проценте PC7+ клеток в целевой популяции NK-клеток. Жизнеспособность NK-клеток, а также адгезию/интернализацию ими наночастиц фуллеренола оценивали на проточном цитометре CytoFlex S (Beckman Coulter, США).
Ограничения используемых методов. Оценка процента высокогранулярных лимфоцитов методом проточной цитометрии показала противоречивые результаты, которые нельзя корректно интерпретировать без оценки экспрессии маркера дегрануляции CD107а.
Статистическую обработку данных проводили с использованием GraphPad Prism 8.0.1. Для статистического анализа использовали непараметрический аналог ANOVA (критерий Фридмана) и two-way RM ANOVA.
Результаты и обсуждение
Эффекты фуллеренола С60(ОН)22-24 в концентрациях 0,25-200 мкг/мл на жизнеспособность NK-клеток
При изучении влияния наночастиц фуллеренола на жизнеспособность NK-клеток, не выявлено статистически значимого уменьшения как процента живых NK-клеток в 24-, 48-, 72-часовых культурах с фуллеренолом, так и их абсолютного количества (табл. 1).
Таблица 1. Процент живых NK-клеток и их абсолютное количество в культурах с фуллеренолом (n = 4), Me (Q0,25-Q0,75)
Table 1. Percentage of living NK cells and their absolute number in cultures with fullerenol (n = 4), Me (Q0.25-Q0.75)
Концентрация фуллеренола (мкг/мл) Fullerenol concentration (μg/mL) | Жизнеспособность# Viability# | Абсолютное кол-во живых клеток в лунке × 103 Absolute number of living cells per well × 103 |
24 часа 24 hours | ||
Контроль Control | 99,14 (99,11-99,52) | 27,72 (11,46-46,79) |
0,25 | 99,38 (99,27-99,46) | 26,87 (11,84-39,80) |
0,5 | 99,08 (98,33-99,50) | 22,79 (11,28-61,58) |
2,5 | 99,47 (99,14-99,55) | 30,68 (12,14-51,49) |
5 | 99,34 (98,92-99,61) | 29,75 (12,16-53,28) |
12,5 | 99,49 (99,27-99,62) | 30,55 (11,36-52,40) |
25 | 99,44 (98,90-99,69) | 33,48 (12,56-55,28) |
50 | 99,20 (98,93-99,61) | 31,89 (12,32-55,43) |
100 | 99,43 (99,14-99,80) | 29,35 (11,99-53,41) |
200 | 98,71 (96,28-99,58) | 25,63 (12,25-35,18) |
48 часов 48 hours | ||
Контроль Control | 98,87 (98,53-99,09) | 21,78 (8,92-43,65) |
0,25 | 98,35 (97,44-99,11) | 20,37 (10,01-32,24) |
0,5 | 98,85 (97,78-99,37) | 17,49 (7,14-37,29) |
2,5 | 98,86 (98,36-99,27) | 19,24 (8,08-31,23) |
5 | 98,83 (98,02-99,41) | 19,90 (8,48-31,23) |
12,5 | 98,89 (98,64-99,38) | 19,02 (7,32-35,13) |
25 | 99,32 (98,55-99,38) | 17,12 (7,97-31,07) |
50 | 99,27 (98,90-99,44) | 20,73 (9,32-38,39) |
100 | 99,13 (98,63-99,51) | 24,47 (10,37-31,07) |
200 | 97,95 (92,00-99,40) | 18,81 (7,39-18,07) |
72 часа 72 hours | ||
Контроль Control | 98,43 (96,80-99,09) | 13,78 (6,18-21,07) |
0,25 | 98,56 (96,32-98,98) | 15,73 (7,03-18,91) |
0,5 | 98,56 (97,04-99,27) | 15,20 (7,11-22,33) |
2,5 | 98,47 (96,94-98,99) | 14,94 (7,62-23,22) |
5 | 98,13 (96,81-98,81) | 17,15 (7,03-24,17) |
12,5 | 98,64 (97,56-98,78) | 18,28 (6,54-25,44) |
25 | 98,96 (97,28-99,34) | 15,25 (6,77-22,11) |
50 | 98,73 (98,56-99,21) | 18,77 (8,42-23,63) |
100 | 98,27 (97,12-99,29) | 15,94 (7,94-22,69) |
200 | 98,36 (97,34-98,86) | 8,47 (4,49-20,53) |
Примечание. # – процент Zombie Aqua- клеток в гейте СD3-CD56+ клеток; контроль – проба без фуллеренола.
Note. #, percentage of Zombie Aqua- cells in the gate of CD3-CD56+ cells; control, sample without fullerenol.
В то же время мы зафиксировали снижение количества жизнеспособных NK-клеток в динамике наблюдения – если после 24 ч инкубации число клеток составляло примерно 50 тыс/лунка, то на 72 ч инкубации число клеток снижалось до 20 тыс/лунка, при этом присутствие наночастиц фуллеренола не влияло на этот процесс.
Таким образом, наночастицы фуллеренола в исследованных нами концентрациях не оказывает цитотоксического эффекта на субпопуляцию NK-клеток.
Адгезия/интернализация наночастиц фуллеренола С60(ОН)22-24 NK-клетками периферической крови человека
Известно, что клетки способны фагоцитировать и интернализовать нано- и микрочастицы небиологического происхождения. Ранее было показано, что наночастицы способны интернализоваться и иммунными клетками, не относящимися к фагоцитам [6]. В то же время лимфоциты практически не адгезировали/интернализировали наночастицы оксида графена в наших предыдущих исследованиях [2].
Адгезию/интернализацию наночастиц фуллеренола NK-клетками оценивали на проточном цитометре по флуоресценции клеток, поглотивших фуллеренол, в канале для тандемного красителя PC7 (PE-Cy7).
Установлено, что низкие концентрации наночастиц фуллеренола практически не интернализуются NK-клетками – так, уровень PC7+ клеток не превышает 0,5% при сокультивированиями с фуллернолом в концентрациях 0,25; 0,5; 2,5; 5; 12,5; 25 мкг/мл на всех сроках наблюдения. Незначительное повышение процента до 1,5% мы зафиксировали при использовании концентрации 50 мкг/мл на 48 и 72 ч инкубации (рис. 1А).
Рисунок 1. А – процент PC7+ (адгезировавших/интернализовавших фуллеренол) NK-клеток в культурах с концентрациями фуллеренола от 0,25 до 50 мкг/мл. Б – увеличение процента PC7+NK-клеток в культурах с 100 и 200 мкг/мл фуллеренола в процессе культивирования (n = 4)
Примечание. По оси х – концентрации фуллеренола, по оси у – процент PC7+ клеток в гейте CD3-CD56+ клеток. Показаны медианы, первый и третий квартили, минимальные и максимальные значения.
Figure 1. A, percentage of PC7+ (adherent/internalized fullerenol) NK cells in cultures with fullerenol concentrations from 0.25 to 50 μg/mL. B, increase in percentage of PC7+NK cells in cultures with 100 and 200 μg/mL fullerenol during cultivation (n = 4)
Note. X-axis, fullerenol concentrations; y-axis, percentage of PC7+ cells in the CD3-CD56+ cell gate. Medians, first and third quartiles, minimum and maximum values are shown.
Однако мы показали, что NK-клетки адгезируют/интернализуют наночастицы фуллеренола при добавлении его в больших концентрациях (100 и 200 мкг/мл), причем процент PC7+ клеток возрастает с увеличением продолжительности культивирования и увеличением концентрации наночастиц (рис. 1).
В целом наночастицы, в том числе фуллеренолы, могут легко проникать в живые клетки посредством фагоцитоза, макропиноцитоза, эндоцитоза, опосредованного кавеолами, или эндоцитоза, опосредованного клатрином [9]. Физико-химические свойства наночастиц (размер, форма, поверхностный заряд и химия поверхности) влияют на эффективность их поглощения клетками, помимо этого, агрегация наночастиц может меняться в зависимости от состава среды и функциональных покрытий.
В 2020 году впервые представлены результаты исследования, ясно показывающие интернализацию фуллеренола C60(OH)36 в клетки и их адсорбцию на плазматической мембране. Авторы показали, что C60(OH)36 проникал в PBMC в количестве, пропорциональном его использованной концентрации и времени инкубации клеток. Это исследование также показало, что при более длительном времени инкубации внутриклеточное накопление фуллеренола преобладало над его адсорбцией на внешней гидрофильной поверхности клеточной мембраны [9]. Известно также, что фуллеренол способен адсорбироваться на поверхности мембраны, особенно вблизи интегральных мембранных белков, таких как трансмембранные ионные насосы: АТФазы K/ Na, Mg и Ca, необратимо ингибируя активность этих ферментов [5].
Выводы
Установлено, что при возрастании концентрации фуллеренола во всех трех сериях эксперимента (24, 48 и 72 ч) наблюдается усиление поглощения наночастиц фуллеренола клетками при сохранении их жизнеспособности.
Показано, что в присутствии наночастиц фуллеренола в концентрации 200 мкг/мл и 100 мкг/ мл процент клеток, которые его интернализовали, достигал 50% и 10%, соответственно, однако, низкие концентрации фуллеренола (50, 25, 12,5, 5, 2,5, 0,5 и 0,25 мкг/м) поглощались не более чем 0,3% NK-клеток на 24 ч, 1% на 48 ч и не более чем 1,5% на 72 ч наблюдения.
Таким образом, впервые установлено, что NK-клетки адгезируют/интернализуют фуллеренол в больших концентрациях (100 и 200 мкг/ мл), причем процент клеток, интернализовавших фуллеренол, возрастает с увеличением продолжительности культивирования и концентрации наночастиц.
Об авторах
В. П. Тимганова
Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук
Email: mantissa7@mail.ru
к.б.н., научный сотрудник лаборатории клеточной иммунологии и нанобиотехнологии
Россия, ПермьМ. С. Бочкова
Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук; Пермский государственный национальный исследовательский университет
Email: mantissa7@mail.ru
к.б.н., научный сотрудник лаборатории клеточной иммунологии и нанобиотехнологии; доцент кафедры микробиологии и иммунологии биологического факультета
Россия, Пермь; ПермьД. И. Усанина
Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук; Пермский государственный национальный исследовательский университет
Email: mantissa7@mail.ru
младший научный сотрудник лаборатории молекулярной иммунологии; аспирант кафедры микробиологии и иммунологии биологического факультета
Россия, Пермь; ПермьМ. Д. Долгих
Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук; Пермский государственный национальный исследовательский университет
Email: mantissa7@mail.ru
инженер лаборатории клеточной иммунологии и нанобиотехнологии; магистрант кафедры микробиологии и иммунологии биологического факультета
Россия, Пермь; ПермьС. С. Лазарев
Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук
Email: mantissa7@mail.ru
инженер лаборатории клеточной иммунологии и нанобиотехнологии
Россия, ПермьМ. Б. Раев
Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук; Пермский государственный национальный исследовательский университет
Email: mraev@iegm.ru
д.б.н., заведующий лабораторией клеточной иммунологии и нанобиотехнологии; профессор кафедры микробиологии и иммунологии биологического факультета
Россия, Пермь; ПермьС. А. Заморина
Институт экологии и генетики микроорганизмов Уральского отделения Российской академии наук – филиал Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения Российской академии наук; Пермский государственный национальный исследовательский университет
Автор, ответственный за переписку.
Email: mantissa7@mail.ru
д.б.н., ведущий научный сотрудник лаборатории клеточной иммунологии и нанобиотехнологии; профессор кафедры микробиологии и иммунологии биологического факультета
Россия, Пермь; ПермьСписок литературы
- Масалова О.В., Леснова Е.И., Андреев С.М., Шершакова Н.Н., Козлов В.В., Пермякова К.Ю., Демидова Н.А., Валуев-Эллистон В.Т., Турецкий Е.А., Иванов А.В., Николаева Т.Н., Хаитов М.Р., Пронин А.В., Кущ А.А. Адъювантное действие диспергированного фуллерена С60 на иммунный ответ на конструкции, содержащие аминокислоты и нуклеотидные последовательности неструктурного белка NS5B вируса гепатита С // Вопросы вирусологии, 2023. Т. 67, № 6. С. 516-526.
- Ужвиюк С.В., Храмцов П.В., Раев М.Б., Тимганова В.П., Бочкова М.С., Хазиахматова О.Г., Малащенко В.В., Литвинова Л.С., Заморина С.А. Взаимодействие наночастиц оксида графена с мононуклеарными клетками человека в системе Cell-IQ // Клеточные технологии в биологии и медицине, 2023. № 1. С. 62-68.
- Alhallak K., Sun J., Muz B., Jeske A., O’Neal J., Ritchey J.K., Achilefu S., DiPersio J.F., Azab A.K. Liposomal phytohemagglutinin: In vivo T-cell activator as a novel pan-cancer immunotherapy. J. Cell. Mol. Med., 2022, Vol. 26, no. 3, pp. 940-944.
- Bouchlaka M.N., Ludwig K.D., Gordon J.W., Kutz M.P., Bednarz B.P., Fain S.B., Capitini C.M. (19)F-MRI for monitoring human NK cells in vivo. Oncoimmunology, 2016, Vol. 5, no 5, e1143996. doi: 10.1080/2162402X.2016.1143996.
- Grebowski J., Krokosz A., Puchala M. Membrane fluidity and activity of membrane ATPases in human erythrocytes under the influence of polyhydroxylated fullerene. Biochim. Biophys. Acta, 2013, Vol. 1828, pp. 241-248.
- Huq R., Samuel E.L., Sikkema W.K., Nilewski L.G., Lee T., Tanner M.R., Khan F.S., Porter P.C., Tajhya R.B., Patel R.S., Inoue T., Pautler R.G., Corry D.B., Tour J.M., Beeton C. Preferential uptake of antioxidant carbon nanoparticles by T lymphocytes for immunomodulation. Sci. Rep., 2016, Vol. 6, 33808. doi: 10.1038/srep33808.
- Imširović V., Wensveen F.M., Polić B., Jelenčić V. Maintaining the balance: regulation of NK cell activity. Cells, 2024, Vol. 13, no. 17, 1464. doi: 10.3390/cells13171464.
- Jeong Y.H., Lennon G., Veldman G., Serna D.M., Ibrahimov A. Establishing endotoxin limits to enhance the reliability of in vitro immunogenicity risk assessments. mAbs, 2025, Vol. 17, no. 1. https://doi.org/10.1080/19420862.2025.2458627.
- Lichota A., Piwoński I., Michlewska S., Krokosz A. A multiparametric study of internalization of fullerenol C60(OH)36 nanoparticles into peripheral blood mononuclear cells: cytotoxicity in oxidative stress induced by ionizing radiation. Int. J. Mol. Sci. 2020, Vol. 21, 2281. doi: 10.1016/j.canlet.2014.03.013.
- Liu B., Cao W., Cheng J., Fan S., Pan S., Wang L., Niu J., Pan Y., Liu Y., Sun X., Ma L., Song J., Ni J., Cui D. Human natural killer cells for targeting delivery of gold nanostars and bimodal imaging directed photothermal/photodynamic therapy and immunotherapy. Cancer Biol. Med., 2019, Vol. 16, no. 4, pp. 756-770.
- Liu J., Feng X., Chen Z., Yang X., Shen Z., Guo M., Deng F., Liu Y., Zhang H., Chen C. The adjuvant effect of C60(OH)22 nanoparticles promoting both humoral and cellular immune responses to HCV recombinant proteins. Mater. Sci. Eng. C Mater. Biol. Appl., 2019, Vol. 97, pp. 753-759.
- Liu M., Liang S., Zhang C. NK cells in autoimmune diseases: protective or pathogenic? Front. Immunol., 2021, Vol. 12, 624687. doi: 10.3389/fimmu.2021.624687
- Loftus C., Saeed M., Davis D.M., Dunlop I.E. Activation of human natural killer cells by graphene oxide-templated antibody nanoclusters. Nano Lett., 2018, Vol. 18, no. 5, pp. 3282-3289.
- Seke M., Zivkovic M., Stankovic A. Versatile applications of fullerenol nanoparticles. Int. J. Pharm., 2024, Vol. 660, 124313. doi: 10.1016/j.ijpharm.2024.124313.
- Shamalov K., Meir R., Motiei M., Popovtzer R., Cohen C.J. Noninvasive tracking of natural killer cells using gold nanoparticles. ACS Omega, 2021, Vol. 6, no. 43, pp. 28507-28514.
- Zhu J., Ji Z., Wang J., Sun R., Zhang X., Gao Y., Sun H., Liu Y., Wang Z., Li A., Ma J., Wang T., Jia G., Gu Y. Tumor-inhibitory effect and immunomodulatory activity of fullerol C60(OH)x. Small, 2008, Vol. 4, no. 8, pp. 1168-1175.
Дополнительные файлы
